Бомбардировка берлина. Бомбардировка берлина Ад 1942 год налеты на берлин
8 августа 1941 года советская авиация, базировавшаяся на островах Моондзундского архипелага — Хиумаа и Сааремаа (Эзель) — совершила первый налет на Берлин. Это было ответом на бомбардировки гитлеровской авиации Москвы 22 июля. Пятнадцать бомбардировщиков ДБ-3 авиаполка под командованием Евгения Преображенского сбросили на Берлин первые бомбы. Затем на столицу Германии было совершено еще девять налетов, пока Эстония не была окончательно занята наступавшими на восток фашистами.
Фактор внезапности
В июне-июле 1941 года, подвергшись нападению, Советский Союз терпел на западном фронте поражение за поражением, а Германия распространяла по всему миру победные реляции и обещала закончить «блицкриг» на Востоке в считанные недели. Ровно через месяц после начала войны — 22 июля — фашисты осуществили первый массированный налет на Москву, который, впрочем, был успешно отражен. Тем временем авиация западных приграничных округов несла тяжелые потери. Министр пропаганды Йозеф Геббельс кричал на весь мир, что советская авиация разгромлена, ему вторил главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг: «Ни одна бомба никогда не упадет на столицу рейха!».
Советские летчики между тем готовились ответить «ударом на удар». 27 июля 1941 года 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота был отдан приказ Главкома Иосифа Сталина: произвести бомбовый удар по Берлину и его военно-промышленным объектам. Дальние бомбардировщики «Ил-4» считались в годы войны лучшими в своем классе по скорости, дальности полета и грузоподъемности. Именно на этих машинах советские летчики отправились на первую бомбардировку Берлина. В 21 час 7 августа 1941 года с аэродрома Кагул, расположенного на острове Эзель, самолеты впервые улетали на Берлин. Затем самолеты вылетали бомбить Берлин и с аэродрома города Пушкин под Ленинградом.
Летчикам предстоял тяжелый полет над контролируемой немцами территорией. Маршрут проходил по линии: остров Эзель (Сааремаа) — Свинемюнде — Штеттин — Берлин на расстояние 1765 км, из них над морем 1400 км. Продолжительность полета составила 7 часов. Основной защитой от средств ПВО противника могла стать лишь высота полета, но это была не просто большая высота, а предельная — 7 тысяч метров. Температура за бортом достигала минус 35-40 градусов, из-за чего стекла кабин самолетов и очки шлемофонов обмерзали. Кроме того, летчикам пришлось все эти часы работать в кислородных масках.
В ту ночь над Берлином побывало пять самолетов 1-го минно-торпедного авиаполка во главе с его командиром Евгением Преображенским. Остальные отбомбились по берлинскому предместью и германскому городу-порту Штеттину. «Мое место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!». Эти слова радиста Василия Кротенко прозвучали в прямом эфире в ночь на 8 августа 1941 года над пылающими развалинами военных объектов столицы Третьего рейха. С тех пор в Берлине уже не решались ночью зажигать свет. Так бомбы Преображенского на три с лишним года потушили ночные огни Берлина.
Немцы удивили англичан
Удар с воздуха был для немцев столь неожиданным, что сначала они приняли советские самолеты за свои, сбившиеся с курса. Огня не открывали, предлагали сесть на один из ближайших аэродромов, и только когда на улицах Берлина начали рваться бомбы, немецкие зенитчики пришли в себя, но было поздно. Отбомбившись, советские самолеты легли на обратный курс.
На следующий день в немецких газетах появилось сообщение: «Английская авиация бомбардировала Берлин. Имеются убитые и раненые. Сбито 6 английских самолетов». Англичане удивились еще больше немцев: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация над Берлином не летала». Немцам пришлось признать поражение от якобы уничтоженной Герингом советской авиации. И это был настоящий удар по обещанному «блицкригу».
Берлин продолжали бомбить до 5 сентября, но после оккупации фашистами Эстонии полеты с острова Эзель стали невозможны. За август-сентябрь 1941 года экипажи особой оперативной авиагруппы произвели 86 самолето-вылетов. 33 раза самолеты долетели до Берлина, на который было сброшено фугасных и зажигательных бомб общей массой 36 тонн. Для сравнения: авиация Англии за весь 1941 год сбросила 35 бомб в районе Берлина. Из-за воздействия сил и средств ПВО противника, а также из-за катастроф во время взлетов, гибели при вынужденной посадке наши потери составили в общей сложности 17, а по некоторым источникам — 18 самолетов. Погибло восемь полных экипажей.
Цена Берлина
Многие летчики получили за эту операцию различные награды. В день удачной бомбежки — 8 августа — нарком обороны подписал специальный приказ N 0265 «О поощрении участников бомбардировки Берлина», в котором, помимо благодарности, объявлялось о выдаче каждому члену экипажа по 2 тыс рублей и устанавливалось, что впредь такие суммы будут выдаваться каждому, принявшему участие в бомбардировке столицы вермахта.
Спустя пять дней — 13 августа 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР пятерым участникам первых бомбардировок Берлина было присвоено звание Героя Советского Союза: Василию Гречишникову, Андрею Ефремову, Михаилу Плоткину, Евгению Преображенскому и Петру Хохлову. 19 августа 1941 года был подписан еще один приказ наркома «О порядке награждения летного состава ВВС за хорошую боевую работу».
В нем было сказано: «Установить денежную награду летчикам-истребителям за каждый сбитый самолет противника в воздушном бою в размере 1000 рублей. В дальнебомбардировочной и тяжелобомбардировочной авиации за каждую успешную бомбардировку лица из состава экипажа получают денежную награду в размере 500 рублей каждый. При действиях по политическому центру (столице) противника за каждую бомбардировку каждое лицо экипажа получает денежную награду в размере 2000 рублей».
СССР|
неизвестно |
|
СССР
СССР
|
неизвестны |
|
СССР СССР 17 (18) самолётов, 8 экипажей |
неизвестны |
Предыстория
Планирование и подготовка
Дорогой мой Эрнст! Война с Россией уже стоит нам многих сотен тысяч убитых. Мрачные мысли не оставляют меня. Последнее время ночью к нам прилетают бомбардировщики. Всем говорят, что бомбили англичане, но нам точно известно, что в эту ночь нас бомбили русские. Они мстят за Москву. Берлин от разрывов бомб сотрясается… И вообще скажу тебе: с тех пор как появились над нашими головами русские, ты не можешь представить, как нам стало скверно. Родные Вилли Фюрстенберга служили на артиллерийском заводе. Завода больше не существует! Родные Вилли погибли под развалинами. Ах, Эрнст, когда русские бомбы падали на заводы Симменса, мне казалось, всё проваливается сквозь землю. Зачем вы связались с русскими?
В дальнейшем боевые вылеты были менее успешными.
Вылет 10 августа
Следующий полёт был запланирован на 10 августа . Было принято решение привлечь к участию в вылетах ВВС РККА под командованием Жигарева П. Ф. Полёт планировалось осуществить силами 81-й бомбардировочной авиационной дивизии с аэродрома города Пушкина на более современных самолётах ТБ-7 (412-й тяжелый бомбардировочный авиационный полк , переименованный в 432-й тяжелый бомбардировочный авиационный полк) и Ер-2 (420-й тяжелый бомбардировочный авиационный полк , переименованный в 433-й тяжелый бомбардировочный авиационный полк).
Семьдесят пять лет назад, в августе 1941 года, когда в самом разгаре были битвы за Ленинград и Одессу, когда шли ожесточенные бои за Киев и Смоленск, а немецкая авиация совершила несколько массированных налетов на Москву, командованием ВМФ и авиации Балтийского флота была спланирована и проведена одна из самых резонансных воздушных операций за все четыре военных года — планомерные налеты на столицу фашистской Германии.
Среди тех, кто трижды раскрывал бомболюки своего самолета над Берлином, был Герой Советского Союза генерал-майор авиации Александр Иванович Шапошников. Впрочем, Героем и генералом он стал позже. А в конце лета сорок первого года дальний бомбардировщик с островного аэродрома поднимал в ночное фронтовое небо молодой пилот, которому не исполнилось и тридцати…
Однажды заболевший небом
Империалистическая и Гражданская оставили Сашку Шапошникова полным сиротой. Поэтому, как только позволили обстоятельства, паренек отправился из своего родного села Лысково в губернский центр — Нижний Новгород. Там он определился учеником токаря на одно из городских предприятий, там же закончил школу рабочей молодежи. В 1932 году, на пятнадцатую годовщину пролетарской революции, парня за ударный труд премировали… полетом на самолете. Тогда-то, поднявшись в воздух в качестве пассажира в задней кабине учебного биплана и впервые увидев землю с высоты птичьего полета, он навсегда заболел небом.
Через два года Александра призвали в армию и направили на учебу в авиационную школу. После ее окончания военлет Шапошников оказался на Дальнем Востоке — самом неспокойном месте в те времена. И хотя поучаствовать в боях с японцами тогда не довелось, служба в суровом крае закалила характер и позволила приобрести богатый практический опыт.
Все это пригодилось в тридцать девятом, когда Александр, ставший уже заместителем командира бомбардировочной эскадрильи, оказался на финском фронте. После той непродолжительной войны на его гимнастерке засверкала новенькая медаль «За отвагу».
22 июня 1941 года экипажи дальнебомбардировочного полка были подняты по тревоге. На построении командир коротко довел обстановку: война, о которой столько говорили, к которой так напряженно готовились и в которую не хотели верить, началась. Правда, началась не так, как планировалось. Враг уже на нашей земле, атакует гарнизоны и укрепрайоны, бомбит города и порты. Полку поставлена задача нанести бомбовый удар по скоплению живой силы и техники… в районе Кенигсберга! Первую группу самолетов ведет замкомэска Шапошников.
Так, по воле судьбы и приказа Александру Ивановичу пришлось уже в первый день войны вести своих летчиков на бомбардировку вражеской территории. Около 10 часов четверка ДБ-3 Ф (Ил-4) оторвалась от земли и взяла курс на запад. Шли на предельной высоте, без прикрытия истребителей. Может быть, поэтому да еще из-за того, что никто из фашистов не мог предположить такой дерзости со стороны советских ВВС, этот первый налет на вражескую территорию прошел как по маслу: ни обстрелов с земли, ни атак истребителей.
Ад в небесах
Полноценный ад в воздухе экипажу Шапошникова пришлось испытать только на следующий, второй день войны, когда Александр Иванович привел шестерку бомбардировщиков для атаки складов горючего под Кенизитом. Снизу — разрывы зенитных снарядов, сверху и с боков — пулеметные очереди «мессершмиттов».
Стрелку-радисту Константину Ефимову удалось поджечь одного, в запале боя неосторожно подставившего борта и «брюхо». Но после очередной атаки истребителей в наушниках Шапошникова прозвучало: «Ранен… ноги перебили… все, командир…». К этому моменту правый мотор Ила уже пылал, левый работал с перебоями. Как только перетянули через границу, Александр приказал штурману и воздушному стрелку покинуть объятую пламенем машину. Сам выбрасывался последним, до крови кусая губы от досады, что ничем уже не может помочь тяжело раненному (не приведи, господи) или погибшему (уж лучше так!) радисту.
Двенадцать суток он шел по немецким тылам, догоняя фронт, откатывающийся на восток. К своим Шапошникову удалось выйти лишь под Полоцком. Объяснения с комендантом города и чекистами были недолгими: документы капитан сохранил, на запрос, отправленный в полк, ответ пришел быстро. И уже 7 июля Александра обнимали сослуживцы, не чаявшие увидеть его живым…
На протяжении четырех лет войны Шапошникова сбивали еще дважды. Тогда же, в июле сорок первого, уже через два дня после возвращения он включился в боевую работу полка. Дальние бомбардировщики Ил-4, способные висеть в небе по шесть-семь часов, теперь успевали за сутки три-четыре раза подняться в воздух: фронт был близко…
Особое задание
В начале августа в полк поступила неожиданная команда: боевые вылеты прекратить, перелететь на остров Эзель (Саарема) — самый большой среди Моодзундских островов в Балтийском море — и ждать дальнейших распоряжений.
Вопросов было много. Почему прекратить удары с воздуха по остервенело рвущимся на восток танковым клиньям немецких армий? Зачем лететь на какой-то затерянный в море остров, когда фронт проходил уже на 300-400 километров западнее? Но приказы не обсуждаются…
А между тем «на самом верху» происходило вот что. 22 июля 1941 года немецкая авиация провела первый массированный авианалет на Москву, который был отражен. 24 июля немцы повторили бомбардировку, на этот раз им удалось сбросить на столицу 300 тонн фугасных и зажигательных бомб. 26 июля нарком Военно-морского флота адмирал Н. Г. Кузнецов на встрече у Сталина предложил ему провести ответные бомбардировки Берлина силами военно-морской авиации Балтийского флота с аэродрома Кагул на острове Эзель в Моодзунском архипелаге. Сталин план одобрил, и на следующий день командир авиационного полка 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота полковник Е. Н. Преображенский получил приказ: произвести бомбовый удар по Берлину и его военно-промышленным объектам. Непосредственное командование операцией было поручено командующему авиацией ВМФ генерал-лейтенанту С. Ф. Жаворонкову.
Для нанесения удара планировалось использовать дальние бомбардировщики ДБ-3, ДБ-ЗФ (Ил-4), а также новые ТБ-7 и Ер-2 ВВС и ВВС ВМФ, которые с учетом предельного радиуса действия могли достать до Берлина и вернуться обратно. Поскольку дальность до цели составляла около 900 км в одну сторону, 1765 км в обе стороны, из них над морем 1400 км, успех операции зависел от выполнения нескольких условий. А именно: полет необходимо было выполнить на большой высоте, иметь на борту лишь 500 килограммов бомбовой нагрузки и возвращаться назад строго по прямой.
28 июля генерал Жаворонков прилетел в поселок Беззаботное под Ленинградом, где базировался авиационный полк Преображенского. Операция готовилась в режиме повышенной секретности, в курс дела были посвящены лишь командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц и командующий ВВС Балтийского флота генерал-майор авиации М. И. Самохин. Для нанесения удара по Берлину были отобраны 15 экипажей полка. Командиром особой ударной группы назначили командира полка полковника Преображенского, флаг-штурманом — капитана Хохлова.
2 августа из Кронштадта в условиях повышенной секретности и под сильной охраной вышел морской караван, состоящий из тральщиков и самоходных барж. На нем располагался запас бомб и авиационного топлива, стальных пластин для удлинения взлётно-посадочной полосы, два трактора, бульдозер, трамбовочный каток и все тыловое хозяйство для летного и технического состава особой ударной группы. Пройдя через заминированный Финский залив и зайдя в уже осажденный немцами Таллин, утром 3 августа караван подошел к причалам острова Эзель и начал разгрузку.
Предыдущей ночью с аэродрома Кагул был выполнен пробный полет: несколько экипажей, имея запас горючего до Берлина, слетали на разведку погоды и сбросили бомбы на Свинемюнде.
4 августа на остров перелетела особая ударная группа и начала готовиться к выполнению особого задания. На следующий день экипажи получили полетные карты. На них были четко обозначены ориентиры (они же — запасные цели) предстоявших полетов: Кенигсберг, Данциг, Штеттин. И главная цель- Берлин! Нанести удар по столице рейха, когда имперский министр пропаганды доктор Геббельс раструбил на весь мир, что советской авиации больше не существует, а рейхсмаршал Геринг поклялся фюреру, что ни один дом в городах Германии не содрогнется от взрывов бомб…
В ночь на 6 августа пять экипажей отправились в разведывательный полет на Берлин. Было установлено, что зенитная оборона расположена кольцом вокруг города в радиусе 100 км и имеет много прожекторов, способных действовать на высоту до 6000 метров. Вечером 6 августа экипажи первой группы бомбардировщиков получили боевую задачу…
Возмездие
Первый налет советской авиации на Берлин состоялся в ночь с 7 на 8 августа 1941 года. В 21.00 с аэродрома поднялась особая ударная группа из 15 бомбардировщиков ДБ-3, которую вели командир полка полковник Преображенский и флаг-штурман Хохлов. Звеньями командовали капитаны Гречишников и Ефремов. Держа строй, вел свою машину и капитан Александр Шапошников.
Полет проходил над морем на высоте 7000 м по маршруту остров Эзель (Саарема) - Свинемюнде - Штеттин - Берлин. Температура за бортом достигала минус 35-40 °C, из-за чего стекла кабин и очки шлемофонов обмерзали. Кроме того, пилотам пришлось все эти часы работать в кислородных масках и в полной тишине: на всем протяжении маршрута выход в эфир был запрещен категорически.
Через три часа самолеты вышли к северной границе Германии. При полете над ее территорией наши бомбардировщики неоднократно были обнаружены с немецких наблюдательных постов. Но их принимали за свои, и немецкая ПВО огня не открывала. Над Штеттином немцы с помощью прожекторов, посчитав что это асы люфтваффе возвращаются с бомбардировки Британских островов, даже предложили экипажам советских самолетов сесть на ближайший аэродром…
Столицу Третьего рейха, светящуюся всеми огнями, первая пятерка увидела за полчаса до подлета. Очевидно, все еще не до конца осознавая реальность происходящего, Преображенский провел группу над всем Берлином с севера на юг. Тишина! Выполнили разворот, сориентировались, нашли цели — военные заводы на северо-восточной окраине города. Встали на боевой курс. Через минуту прозвучала команда: «Сброс!».
Далеко внизу засверкали вспышки разрывов, заплясали языки пламени начавшихся пожаров. Открыли беспорядочный огонь зенитки, погрузились в темноту улицы и площади. Война пришла в столицу государства, ее развязавшего. Возмездие свершилось!
В полной мере проконтролировать результаты бомбового удара летчикам не позволила немецкая ПВО: ее активность так возросла за считанные секунды, что радист командирского экипажа Василий Кротенко, прервав с разрешения Преображенского режим радиомолчания, сообщил в эфир: «Мое место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!».
Менее чем через минуту после первых взрывов в небе над Берлином носились десятки истребителей, прошаривали лучами сотни прожекторов. Поэтому второе и третье звенья отбомбились по берлинскому предместью — Штеттину. И вслед за ведущей группой легли на обратный курс.
В 4 утра 8 августа, после семичасового полета, все машины особой группы без потерь возвратились на аэродром. Обессилевшие от нервного и физического напряжения летчики в изнеможении опускались на землю прямо под плоскостями бомбардировщиков. Их сгребали в объятия ликующие техники, подбрасывали вверх, тыкали пальцем в грудь, показывая, где надо «сверлить дырочку» для наград. Но у пилотов и штурманов было лишь одно желание — спать!
…Несмотря на то, что первый бомбовый удар по Берлину не нанес существенного урона, он имел огромный психологический эффект и резонанс во всем мире.
Утром 8 августа берлинское радио передало сообщение: «Прошлой ночью крупные силы английской авиации в количестве 150 самолетов пытались бомбить нашу столицу. Из прорвавшихся к городу 15 самолетов 9 сбито».
Буквально через час последовал ответ недоумевающей Би-Би-Си: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как ни 7, ни 8 августа английская авиация над Берлином не летала».
До полудня Москва выдерживала паузу. И ровно в 12 часов Совинформбюро передало сообщение Советского правительства, что по столице фашистской Германии успешно отбомбилась наша авиация, в результате бомбежки в городе наблюдались взрывы и возникли пожары, а все самолеты вернулись на свои базы. В тот же день текст этого сообщения опубликовали «Известия».
Говорят, что фюрер был в бешенстве. Досталось и рейхсмаршалу Герингу, уверявшему, что «ни одна бомба не упадет на столицу рейха», и министру пропаганды доктору Геббельсу, поспешившему в своих заявлениях похоронить советскую авиацию. А бывший военно-авиационный атташе Германии, который за несколько предвоенных лет работы в Союзе не смог добыть достоверной информации о наличии у «Советов» бомбардировщиков подобного класса, был расстрелян.
Второй блин комом
Успех первого налета на вражескую столицу и кажущаяся легкость, с которой он был выполнен, вызвали эйфорию у советского руководства. Тут же было отдано распоряжение сделать бомбардировки Берлина регулярными и массовыми.
8 августа командир авиадивизии Герой Советского Союза генерал-майор М. В. Водопьянов (обладатель Золотой Звезды № 6 за спасение челюскинцев) получил лично от Сталина приказ следующего содержания: «Т-щу Водопьянову. Обязать 81-ю авиадивизию во главе с командиром дивизии т. Водопьяновым с 9.08 на 10.08 или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налет на Берлин. При налете кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае, если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кенигсберг. И. Сталин. 8.08.41»
Водопьянов совместно с начальником ВВС РККА генералом П. Ф. Жигаревым начал готовить дивизию к выполнению задачи. Проведенные расчеты показали, что бомбардировщики ТБ-7 и Ер-2 с бомбовой нагрузкой 4000 кг (из них 2000 кг на внешней подвеске) могли с аэродрома Пушкино совершить полет до Берлина и вернуться обратно. После тщательной проверки генералы отобрали 16 Ер-2 и 10 ТБ-7, один из которых должен был вести лично Водопьянов.
Вечером 10 августа заправленные и загруженные под завязку бомберы по одному стали отрываться от земли и брать курс на Берлин. И тут Ер-2 капитана Молодчего сломал шасси, не успев оторваться от взлетной полосы и въехав в дренажную канаву на краю аэродрома. На взлетавшем вслед за ним ТБ-7 майора Егорова сразу после отрыва от земли отказали два правых двигателя, и самолёт, рухнув на землю, превратился в громадный костер. После этого генерал Жигарев остановил вылет остальных бомбардировщиков. В результате на Берлин ушли всего семь ТБ-7 и три Ер-2. Отбомбиться по цели смогли лишь шесть машин. Назад в Пушкино вернулось только две…
Судьба экипажа генерала Водопьянова сложилась следующим образом. Еще при наборе высоты его ТБ-7 был атакован истребителями, получил пробоины, но дошел до цели и отбомбился по Берлину. После этого попал под зенитный огонь, был поврежден и совершил вынужденную посадку на оккупированной немцами территории Эстонии. Лишь через два дня числившийся пропавшим без вести экипаж благополучно вышел к своим.
После этого генерал Водопьянов, несмотря на все предыдущие заслуги, был снят с должности командира дивизии, а на его место назначен полковник А. Е. Голованов — будущий главный маршал авиации и командующий советской авиацией дальнего действия.
«Мы летали под Богом, возле самого рая…»
И все же налеты на Берлин стали регулярными. И сделать это удалось все той же особой группе полковника Преображенского, усиленной еще четырнадцатью самолетами ДБ-3 Ф (Ил-4). В следующий раз его летчики нанесли удар по столице Германии в ночь на 11 августа, потом — в ночь на 13. И далее — через ночь вплоть до 5 сентября, пока не начались бомбардировки немцами обнаруженного аэродрома Кагул. 17 сентября фашисты захватили плацдарм на южном побережье острова Эзель и начали быстро наращивать силы для его полного захвата. Особая группа Преображенского получила команду перелететь на один из подмосковных аэродромов…
Уже после войны дотошные историки подсчитали, что за весь 1941 год английские летчики сбросили на столицу Германии 35,5 тонны бомб. А одна лишь особая авиагруппа Е. Н. Преображенского всего за месяц «разгрузила» над Берлином почти 22 тонны!
В целом же статистика советских налетов на Берлин такова. Было выполнено 86 вылетов. 33 машины прорвались к городу, 37 не смогли выйти к столице Германии и нанесли удары по другим городам. В общей сложности было израсходовано 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36050 кг. Кроме них были сброшены 34 агитбомбы с листовками. 16 самолетов по различным причинам прервали полет и вернулись на аэродром. Во время налетов было потеряно 17 бомбардировщиков и 7 экипажей, причем 2 самолета и 1 экипаж погибли на аэродроме, когда пытались взлететь с 1000-килограммовой и двумя 500-килограммовыми бомбами на внешних подвесках.
13 августа 1941 года летчикам, участвовавшим в первом налете на Берлин, — полковнику Преображенскому, капитанам Гречишникову, Плоткину, Ефремову и Хохлову — было присвоено звание Героя Советского Союза. В сентябре Героями стали еще пять летчиков особой группы. В конце лета — начале осени сорок первого 13 пилотов были удостоены ордена Ленина, 55 человек — орденов Красного Знамени и Красной Звезды.
В августе 1941 года капитан Шапошников еще дважды видел Берлин под крылом своего бомбардировщика. Во время одного из вылетов летчик был ранен, лечился в госпитале. Может быть, поэтому звание Героя Советского Союза ему было присвоено чуть позже других однополчан — 29 марта 1942 года.
За годы войны Александру Ивановичу довелось поднимать в воздух свой бомбардировщик над Москвой и Сталинградом, над Курской дугой и белорусскими лесами, над Карпатами и многими городами европейских стран.
Весной сорок пятого самолеты гвардейского дальнебомбардировочного полка, которым командовал подполковник Шапошников, вновь одними из первых нанесли удар по Берлину. В последний день войны Александр Иванович совершил свой 318-й боевой вылет.
Но на этом не завершилась его небесная служба. Даже закончив в ноябре 1955 года Академию Генерального штаба и приняв под командование авиационную дивизию, он продолжал летать много и самозабвенно. В его летной книжке записано, что генерал Шапошников освоил 15 типов боевых самолетов, на которых совершил 5406 вылетов, проведя в воздухе в общей сложности 3958 часов. К и без того солидному иконостасу военных наград прославленного летчика за годы мирной службы добавились ордена Красной Звезды и Трудового Красного Знамени.
В 1967 году Александра Ивановича не стало. Сегодня имя Героя носят улицы в Приокском районе Нижнего Новгорода и его родном городе Лысково.
Мало кому известно, что налётов на Берлин было не один, и не два
(По данным Военно-исторического отчёта о боевых действиях ВВС БФ, 1946 .г.)
Одной из самых трудных и замечательных, по организации и выполнению, операций первого периода войны явилась операция по нанесению бомбардировочных ударов по столице фашистской Германии – г. Берлин.
В ответ на начавшиеся налёты авиации противника на Москву и на заявления немецкой пропаганды о том, что «советская авиация полностью уничтожена», Верховным Главнокомандованием перед ВВС КБФ была поставлена задача: «Нанести ряд бомбовых ударов по политическому центру фашистской Германии – г. Берлин».
Эта операция преследовала крупные политические цели.
Вследствие продвижения немецкой армии, линия фронта к концу июля месяца отстояла от Москвы на 450 километров, а от Берлина более чем на 1000 километров.
22 июля 1941 года немцы начали массовые налёты на Москву и объявили на весь мир об уничтожении советской авиации и о том, что ни одна русская бомба не упадёт на города Германии.
Требовалось доказать всему миру и населению Берлина лживость фашистской пропаганды. Оперативная обстановка, сложившаяся на фронте, исключала возможность нанесения ударов с аэродромов как Западного, так и Северо - Западного фронтов, из – за нехватки радиуса действия имевшихся на вооружении дальних бомбардировщиков ДБ – 3.
Обстановка на Балтийском театре была несколько иная. В это время наши войска продолжали удерживать северную часть Эстонии и острова Даго и Эзель.
Наикратчайшее расстояние до Берлина, позволявшее использование самолётов ДБ – 3, было с аэродромов о. Эзель.
1.08.1941 года из наиболее подготовленных экипажей 1-го минно – торпедного авиационного полка ВВС КБФ была создана особая группа и перебазирована на аэродром Кагул (о. Эзель).
Первоначально группа имела 10 самолётов ДБ – 3, затем была дополнена из состава ВВС Красной Армии до 33 самолётов. Организацией подготовки и выполнением операции операции руководил Начальник ВВС ВМФ, генерал – лейтенант Жаворонков С. Ф.
Группа состояла из лётного состава, имевшего большой опыт лётной работы и летавшего в любых условиях днём и ночью. Командиром группы был назначен командир 1-го МТАП полковник Преображенский Е.Н.
В целях детального уточнения условий полётов, в ночь с 4 на 5 августа был организован пробный, разведывательный полёт на Берлин группой из пяти самолётов ДБ- 3.
Советский дальний бомбардировщик ДБ-3Б «борт 2-красный» в полете. Перед кабиной пилота установлен радиополукомпас РПК-2 (рамочная антенна в обтекателе) (фото http://waralbum.ru)
Технический анализ полёта дал гарантийную возможность производить вылеты с бомбовой нагрузкой 750 – 1000 кг. и заправкой горючего – 3000кг., при этом оставалось 20 % запаса топлива. Сложными и трудными вопросами оказались техника слепого полёта и ориентировка.
Разведывательный полёт в ночь с 4 на 5 августа дал основные представления об обстановке в районе цели и условиях полёта, необходимых для организации дальнейшей работы.
Первый налёт на Берлин был произведён в ночь с 7 на 8 августа. В первом налёте участвовало 15 самолётов в трёх группах, во главе с т.т. Преображенским, Гречишниковым и Ефремовым.
Полёт проходил в исключительно трудных условиях. Три четверти пути проходили над водной поверхностью Балтийского моря, вне видимости берега, часть маршрута пришлось лететь в облаках и за облаками. Слабое пилотажно – навигационное оборудование самолётов, в сочетании с трудными условиями полёта, при общей продолжительности 7 – 8 часов, требовали от экипажей исключительно высокого физического и морального напряжения сил, безукоризненной техники пилотирования и самолётовождения. На всём протяжении маршрута от береговой черты и до цели самолёты подвергались обстрелу зенитной артиллерией (ЗА) и освещению прожекторами.
Эскадрилья советских бомбардировщиков ДБ-3А готовится к вылету (фото http://waralbum.ru)
Удар был нанесён с высоты 5500 метров. В результате удара было отмечено несколько очагов пожара в районах стадиона, нового индустриального квартала, вокзала и телеграфа.
Выполнив задание, все самолёты возвратились на свой аэродром.
Всего в течение месяца было произведено 86 самолёто – вылетов ДБ – 3, из них только 33 дошли до Берлина, 37 самолётов по различным причинам, главным образом метеорологическим, бомбардировали запасные цели: Штеттин, Кольберг, Данциг, Мемель, Либава и др. 18 самолётов, из – за отказов материальной части и по метеоусловиям, возвратились на аэродром с боезапасом.
Всего за время операции группа потеряла 18 самолётов, при чём следует отметить, что, несмотря на интенсивный огонь ЗА и противодействие ночных истребителей, над целью группа потеряла только один самолёт (предположительно, сбит ЗА). Остальные потери связаны с трудностями полётов с ограниченного аэродрома, при плохих осенних метеоусловиях и при совершенном отсутствии запасных аэродромов. При выполнении взлёта разбились 2 самолёта, при выполнении посадок – 5 машин, 2 ДБ – 3 были потеряны из – за отказов материальной части на маршруте, ещё один – по неизвестной причине.
28 августа немцы заняли Таллин и Палдиски, в результате чего группа на о. Эзель была оторвана от баз более чем на 400 километров. Доставка боезапаса, горючего и запчастей представляла исключительную трудность. Ко всему этому, противник 6.09.1941г. произвёл штурмовку аэродрома, которая продолжалась более 30 минут. Несмотря на отличную маскировку, из 9 ДБ – 3, стоявших на аэродроме, 7 было уничтожено. Решением Командования, операция, вследствие вышеуказанных причин, была прекращена и личный состав группы был эвакуирован с острова.
Все члены экипажей группы были награждены орденами и медалями, а ведущие групп: Е.Н. Преображенский, В.А. Гречишников, А.Я Ефремов, М.Н. Плоткин и штурман полка П.И. Хохлов удостоены звания Героя Советского Союза.
Более подробно об ударах по Берлину можно узнать из воспоминаний П.И. Хохлова, изложенных в четвёртой главе книги « Морская авиация Балтийского флота», подготовку и издание которой мне удалось осуществить в конце 2003 года, после трёх лет работы над ней.
