Дворец мирафлорес каракас. Дворец мирафлорес. Отрывок, характеризующий Дворец Мирафлорес

⁰

До недавнего времени местным жителям и иностранным туристам посетить Дворец Мирафлорес не представлялось возможным. Для венесуэльских руководителей дворец служил и служит местом работы и постоянной резиденцией. Внутренний интерьер Мирафлорес отличается особой роскошью. Николас Мадуро в 2013 году, после смерти команданта заявил о намерении значительную часть дворца превратить в музей истории боливарианской революции и Уго Чавеса.

Дворец Мирафлорес , что в переводе означает «Чудесный цветок», является официальной резиденцией президента Боливарианской Республики Венесуэла. Находится в Каракасе, муниципалитет Боливара-освободителя, авеню Урданета.

Здание дворца начали возводить весной 1884 года как семейную резиденцию президента Хоакина Креспо. Строительством руководил Джузеппе Орси. Дворец строился в несколько этапов в течение двадцати лет. В оформлении дворца участвовали художник Хулиан Онате, архитектор Хуан Баутиста Салес, руководивший командой декораторов, конструкторов, скульпторов, резчиков по дереву. Мебель для дворца была доставлена из Испании, в Сан-Хуан-де-лос-Морроса братья Рехина изготовили двадцать четыре бронзовые лампы, в Маррере были отлиты бронзовые розетки.

Правительство Венесуэлы в 1911 году выкупило дворец за пятьсот тысяч боливаров у генерала Феликса Галависа, так Мирафлорис превратился в официальную резиденцию правительства и президента.

Результатом перепланировки стало появление фонтана во внутреннем дворе, от которого отходят коридоры во все залы дворца. Это подаренный правительством Перу зал Солнца; зал Хосе Мария Вергаса – политического деятеля, героя битвы при Бояке; зал Хоакина Креспо, в котором четыре зеркала из горного хрусталя; зал Аякучо, в честь решающей битвы за независимость испанских колоний; зал послов, где передают верительные грамоты.

Дворец Мирафлорес до 1908 года служил резиденцией для президента Сиприано Кастро, затем до 1913 года – президента, диктатора Хуана Висенте Гомеса. Временная администрация Викторино Маркеса Бустиллоса размещалась с 1914 года по 1922год. С 1931 года по 1935 год в здании была расквартирована армия.

Президент Ромуло Бетанкур в 1945 году утвердил за дворцом Мирафлорес (вместо Федерального дворца) месторасположение правительства.

Архитектор Луис Малаусена во время диктатуры Переса Хименеса совершает радикальные изменения, убирает некоторые элементы архитектуры периода Креспо. При последующих администрациях были сделаны еще дополнения: административное здание, японский сад, площадь Двухсотлетия, зал Аякучо.

В 1969-1974 годах при президентстве Рафаэля Кальдеры начинается возведение административного здания. В 1979 году дворец объявили Национальным историческим памятником. В 1979-1984 годах при правительстве Луиса Эрреры Кампинса заканчиваются работы по строительству административного здания и площади Двухсотлетия. Площадь для Совета министров расширяют в 1980-е года. С 1990 года по 2000 год началось восстановление оригинальной архитектуры Мирафлореса.

В 2007 году открыли пресс-комнату Симона Боливара.

В течение почти четырнадцати лет президент Уго Чавес выступал перед сторонниками с балкона дворца. Для венесуэльского руководителя и политического деятеля дворец служил и местом работы, и постоянной резиденцией вплоть до смерти в 2013 году.

В апреле 2013 года Николас Мадуро, исполняющий обязанности президента Венесуэлы, объявил о решении отдать некоторые помещения дворца Мирафлорес под «исторический музей революции» и оставить «нетронутым кабинет команданте Чавеса», чтобы народ имел возможность приходить и знакомиться с местом, где работал Уго Чавес. Для Мадуро был отведен кабинет в другой части здания.

Президентский архив , находящийся во дворце Мирафлорес, имеет объем в 15 миллионов страниц. В 1959 году секретарь правительства Рамон Веласкес предпринял меры для спасения и восстановления документов периода правления Сиприано Кастро и Хуана Висенте Гомеса, хранящиеся в подвале здания президентской гвардии.

Действие Веласкеса положило началу создания архива, тем самым ознаменовало процесс сохранения документальной информации, исходящей от правительства и президента. В архиве хранятся документы с 1899 года по 1983 год, объединенные в систему хранения по типу и хронологии.

Зал Аякучо используют для обращений к нации и официальных мероприятий. Он предназначен для особых случаев: награждения общественных, политических, культурных деятелей, также для приема глав государств и правительств. Стены зала вместимостью 200-250 человек облицованы деревом. На стене за столом висит картина с изображением Симона Боливара.

Зал Бояка – один из крупнейших во дворце. Его так назвали в знак победы в сражении 1819 года в Колумбии. Борцы за независимость под командованием Симона Боливара освободили большую часть территории Колумбии. Построен зал в 1960-е годы, он представляет пространство для встреч и обедов международных и национальных деятелей.

Зал Бояка украшает монументальная живопись Габриэля Брачо с изображением лика Симона Боливара, Хосе Антонио Ансоатеги, Франсиско де Паула Сантандера – героев сражения при Бояке. Кроме этого, в зале установлены бюсты генералов Белло и Ансоатеги.

Площадь Зала Совета Министров состоит из административной комнаты, конференц-зала, коридора, соединяющегося с вестибюлем. Здесь размещены объекты художественного наследия дворца: полотно «Боливар» работы Сирило Альмейды, бюст Карлоса Сублетте. В вестибюле находятся написанное углем полотно, изображающее Франсиско де Миранду, портрет Хосе Варгаса.

В административной комнате хранится печать Боливара (работа Алирио Паласиоса), интерьер украшают картины венесуэльских художников, мебель начала семнадцатого века. Конференц-зал служит местом заседаний Совета министров. Его украшает портрет Симона Боливара (художник Хосе Мария Эспиноса) и овальный длинный стол.

Зал Хоакина Креспо (в прошлом Зал Зеркал ) используют для приема дипломатов, заседаний Совета министров, назначения новых послов и министров. Первоначально назывался Зал Зеркал, в 2003 году переименовали в честь первого гостя дворца, президента Венесуэлы. Зал оформлен двумя большими картинами, четырьмя зеркалами из горного хрусталя и длинным столом в центре.

Солнце Перу – самая представительная комната дворца. Используют для специальных мероприятий и аккредитации дипломатов. Солнце Перу является художественным центром Мирафлорес – подарок перуанского правительства. Работа «День и ночь» Артуро Мичелены; основной живописный элемент – портрет Боливара на коне, также портрет Кристобаля Мендосы – первого президента Венесуэлы (произведения работы Тито Саласа).

Прямоугольный Зал Варгаса имеет название в знак победы Боливара в сражении 1819 года. Его используют как зал ожидания для лиц, принимающих участие в церемониях в зале Хоакина Креспо, а также для всех посетителей. Здесь проводятся презентации книг, которые издаются под эгидой президента.

Потолок украшают перекрещенные деревянные темные балки, пол – мозаичное панно. Мебель комнаты включает фортепиано, два стола, кушетки, стулья.

В настоящее время помещения дворца, связанные со значимыми историческими событиями страны, в определенные дни доступны для всех посетителей.

Мирафлорес
Президентский дворец
Palacio de Miraflores

10°30′29″ с. ш. 66°55′09″ з. д. H G Я O L
Страна	Венесуэла
Город	авеню Урданета, Каракас
Архитектурный стиль	неоклассицизм
Автор проекта	Джузеппе Орси
Дата основания
Строительство	- годы
Медиафайлы на Викискладе

История

Дворец Мирафлорес начал возводиться 27 апреля 1884 года под руководством Джузеппе Орси, в качестве семейной резиденции президента Хоакина Креспо . Здание строилось в несколько этапов, общей продолжительностью 20 лет. Завершал строительство архитектор Хуан Баутиста Салас. В оформлении дворца принимали участие художник Хулиан Онате, Хуан Баутиста Салес со своей командой скульпторов, декораторов, резчиков по дереву, конструкторов. Для украшения дворца была привезена мебель из Испании, бронзовые розетки были отлиты в Маррере, а 24 бронзовые лампы были изготовлены братьями Рехина из Сан-Хуан-де-лос-Морроса , штат Гуарико .

Первоначально, Мирафлорес служил резиденцией президента Сиприано Кастро , затем Хуана Висенте Гомеса , до 1913 года . С по 1922 год , дворец занимала временная администрация Викторино Маркеса Бустильоса . В 1923 году , во дворце убили вице-президента Хуана Крисостомо Гомеса, брата президента Хуана Висенте Гомеса. С по 1935 год , во дворце квартировала армия. Во время правительств Элеасара Лопеса Контрераса и Исайса Медины Ангариты, резиденция президента находилась в другом месте. В 1945 году , Ромуло Бетанкур стал первым президентом, который закрепил за дворцом Мирафлорес место нахождения правительства, вместо Федерального дворца.

Президентский архив

Во дворце Мирафлорес находится президентский архив, объёмом в 15 млн страниц. Создание архива началось в 1959 году , когда секретарь правительства Рамон Хосе Веласкес , предпринял спасение и восстановление документов, времён президентства Сиприано Кастро (1899-1908) и Хуана Висенте Гомеса (1908-1935), хранящихся в подвале здания президентской гвардии. Его действия ознаменовали процесс восстановления и сохранения документальной информации, поступающей от президента и правительства. В архиве находятся документы с по 1983 год . Различные типы документов, объединены в систему, разделенную на хронологические разделы.

Залы

Аякучо

Аякучо используется для официальных мероприятий и обращений к нации. Стены зала облицованы деревом. Зал предназначен для приема глав государств и правительств, а также для особых случаев, таких, как награждения политических, общественных и культурных деятелей. Вместимость зала - от 200 до 250 человек. За столом, за которым президент обращается к нации, на стене висит картина, изобращающая Симона Боливара . Зал был назван в честь битвы при Аякучо .

Бояка

Это один из крупнейших залов дворца, названный в честь победы в сражении 7 августа 1819 года в Колумбии, под командованием Симона Боливара , в ходе которого была освобождена большая часть территории Колумбии. Зал построен в начале 1960-х, став пространством для проведения встреч и обедов в честь национальных и международных деятелей. Художественное оформление зала выполнено из дерева.

Зал Бояка украшен монументальной живописью Габриэля Брачо, изображающей лица Боливара , Франсиско де Паула Сантандера и Хосе Антонио Ансоатеги, героев сражения при Бояке. Полотно было торжественно открыто президентом Рафаэлем Кальдерой во время своего первого срока пребывания в должности. В зале также есть бюсты генералов Ансоатеги и Андреса Белло.

Площадь для зала Совета министров включает в себя коридор, административную комнату и конференц-зал. Коридор соединяет вход с вестибюлем. На обеих сторонах находятся объекты художественного наследия Мирафлорес, такие как, полотно «Боливар» Сирило Альмейды и бюст Карлоса Сублетте. В передней части вестибюля расположены полотно, написанное углём, изображающее Франсиско де Миранду , и портрет Хосе Марии Варгаса , художника Алирио Паласиоса.

В административной комнате находится печать Симона Боливара (работы Алирио Паласиоса), картины «Los Pescadores» (Рыбаки) Луисы Паласиос (1958), «La Tempestad» (Буря) по Сесара Ренгифо (1958) и мебель первой половины XVII века. Кроме того, есть миниатюрная копия памятника, установленного в Кампо Карабобо, картины «La Patria al Soldado» (От отечества - солдату) Уго Даини, и бюст Боливара у входа в зал заседаний. Конференц-зал является местом заседаний Совета министров. В нём находится длинный овальный стол и портрет Симона Боливара, художника Хосе Марии Эспиносы.

Зал Хоакина Креспо (зал зеркал)

Этот зал используется для официальных заседаний Совета министров, приема дипломатов и назначения новых министров и послов. Примечателен длинным столом в середине, двумя большими картинами за креслом президента и четырьмя большими зеркалами из горного хрусталя. Ранее назывался залом зеркал, но 2003 году изменил своё название в честь первого гостя дворца.

Солнце Перу

Является одной из самых представительных комнат дворца. В основном используется для аккредитации дипломатов, а также специальных мероприятий. Художественным центром дворца является Солнце Перу, подарок перуанского правительства, работа «El Día y la noche» (День и ночь) , Артуро Мичелены, портрет Симона Боливара на коне (1936), основной живописный элемент, а также портрет первого президента Венесуэлы Кристобаля Мендосы. Оба произведения работы Тито Саласа.

Зал Варгаса

Этот прямоугольный зал был назван в честь победы Симона Боливара в битве 25 июля 1819 года, в период независимости Нуэва Гранада. Он используется в качестве зала ожидания для людей, участвующих в церемониях в зале Хоакина Креспо, так и для всех посетителей. Здесь проходят презентации книг, изданных под эгидой президента.

В этой комнате сохранены несколько президентских стульев, в частности, Хосе Антонио Паэса, Антонио Гусмана Бланко, Хоакина Креспо и Хуана Висенте Гомеса. Мебель комнаты включает в себя кушетки, стулья, два стола и фортепиано. На полу мозаичное панно, а потолок перекрещен темными деревянными балками.

Перевод А. В. Харламенко

Примечания переводчика.

Категории: Мир , Официально
Теги: ,

Интересная статья? Расскажи друзьям:

Николас Мадуро, Президент Республики, подчеркнул, что 15 лет назад, когда команданте Уго Чавес пришел во дворец Мирафлорес, «туда не только пришел один человек, но пришла история: Гуайкайпуро, Хосе Леонардо Чирино; в тот день пришли Боливар и Сукре, пришел Самора со своей армией; в тот день в него пришел народ, который раньше всегда предавали, и пришла история, чтобы сделаться Отечеством, чтобы сделаться властью, чтобы совершить революцию».

Глава государства выступал в Каракасе в окрестностях от дворца Мирафлорес, во время празднования вместе с суверенным народом 15-летия Боливарианской Революции. 2 февраля 1999 г. Уго Чавес, Вечный Команданте, приступил к исполнению своего первого президентского мандата после того, как он победил на выборах 6 декабря 1998 г., получив 56,20% голосов.

Мадуро напомнил, что 15 лет назад, когда Уго Чавес впервые вошел в президентский дворец, еще чувствовался дух подавления, свойственный правительствам IV Республики.

Глава государства поделился историческими и политическими размышлениями. Он сказал, что после свержения диктатора Маркоса Переса Хименеса 23 января 1958 г. во дворец Мирафлорес пришла буржуазия с политическими партиями, рожденными из «Пакта Пунто-Фихо», тогда как революционное руководство тогда находилось с народом на улицах. Так было совершено еще одно предательство надежды народа; буржуазия перестроилась. Был навязан репрессивный буржуазный режим – «ограниченная демократия».

«Посмотрите только, каковы были первоначальные идеи партии Демократическое действие, которая даже размахивала знаменем социализма, – но она была предана Ромуло Бетанкуром, Карлосом Андресом Пересом. Многие даже утверждают, что по части репрессий и предательства страны диктатура Переса Хименеса была детской игрой по сравнению с правительствами Бетанкура, Леони и Пакта Пунто-Фихо. «Бесследно исчезнувших» по политическим мотивам были тысячи, и это были молодые люди 20-25 лет».

Президент напомнил о социальном кризисе, с которым столкнулась революция в 1999 г. – продукте 40 лет «Пакта Пунто-Фихо»: «80% бедности, почти 40% — нищеты, 25% — постоянной безработицы, почти 60% нашего народа – в так называемой неформальной экономике, без прав на здравоохранение, на образование, — всю систему образования приватизировали; недоедание и голод были частью этого социального кризиса, приведшего народ к незабываемому взрыву – имелось в виду 27 февраля 1989 г., когда произошло так называемое Каракасо: он вышел миллионами на улицы и сказал «хватит»!

Перевод А. В. Харламенко

Примечания переводчика.

1. Гуайкайпуро – индейский вождь, предводитель крупнейшего восстания коренных народов Венесуэлы против испанских конкистадоров в середине XVI в.

2. Хосе Леонардо Чирино – сын раба-негра и индеанки, руководитель тайной организации, поднявшей в 1795 г. восстание рабов с целью уничтожения рабства и провозглашения независимой республики.

3. Эсекьель Самора – «Генерал суверенного народа», командующий повстанческой армией в гражданской войне 1859-63 гг. Родился 1 февраля 1817 г., предательски убит 10 января 1860 г.

4. IV Республика – название, применяемое в боливарианской Венесуэле к зависимой от иностранного капитала буржуазной государственности страны от кончины С. Боливара (1830) до прихода к власти У. Чавеса (1999).

5. Пакт Пунто-Фихо – верхушечный сговор между буржуазными лидерами наиболее влиятельных партий Венесуэлы в 1958 г. о разделе власти между ними и фактическом отстранении коммунистов и других антиимпериалистических сил от легальной политической деятельности.

6. «Демократическое действие» (ДД) – ведущая реформистская партия Венесуэлы, опиравшаяся на средние слои города, «рабочую аристократию», профбюрократию; в 70-е гг. была принята в Социнтерн.

7 Ромуло Бетанкур – ренегат коммунистического движения, один из основателей ДД; в 1960-64 гг. – президент; при поддержке США жестоко подавлял революционные выступления.

8 Карлос Андрес Перес – многолетний лидер ДД, президент в 1973-78 и 1989-93 гг. В 1975 г. провел буржуазную национализацию нефти. В 1989 г. по требованию империалистических кредиторов отменил субсидии на товары первой необходимости, что спровоцировало стихийное восстание бедноты. Попытки начать широкую приватизацию госсектора привели к в 1992 г. к двум военным восстаниям под руководством У. Чавеса и его товарищей. В 1993 г. Перес был отстранен конгрессом от власти и осужден за коррупцию.

9 Рафаэль Леони – преемник Бетанкура на посту президента в 1965-69 гг., продолжавший политику подавления повстанческого движения и репрессий против коммунистов.

10 «Каракасо» – принятое в Венесуэле название стихийного восстания «кварталов нищеты» столицы и ряда других городов, жестоко подавленного армией по приказу К.А. Переса.

Автор проекта Джузеппе Орси Архитектор Основатель Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Первое упоминание Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Дата основания Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Строительство - годы Дата упразднения Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Статус Герб России Объект культурного наследия РФ № Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Высота Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Материал Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Сайт Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). 12px [[:commons:Category:Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. |Мирафлорес]] на Викискладе Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

История

Первоначально, Мирафлорес служил резиденцией президента Сиприано Кастро , затем Хуана Висенте Гомеса , до 1913 года . С по 1922 год , дворец занимала временная администрация Викторино Маркеса Бустиллоса. В 1923 году , во дворце убили вице-президента Хуана Крисостомо Гомеса, брата президента Хуана Висенте Гомеса. С по 1935 год , во дворце квартировала армия. Во время правительств Элеасара Лопеса Контрераса и Исайса Медины Ангариты, резиденция президента находилась в другом месте. В 1945 году , Ромуло Бетанкур стал первым президентом, который закрепил за дворцом Мирафлорес место нахождения правительства, вместо Федерального дворца.

Президентский архив

Залы

Аякучо

Бояка

Зал Хоакина Креспо (зал зеркал)

Солнце Перу

Зал Варгаса

Напишите отзыв о статье "Дворец Мирафлорес"

Примечания

Ссылки

Просмотр этого шаблона

Первая республика (1811-1812)

Вторая республика (1813-1814)

Третья республика (1816-1819)

Государство Венесуэла (1830-1864)

Соединённые Штаты Венесуэлы (1864-1953)

Республика Венесуэла (1953-н.вр.)

Отрывок, характеризующий Дворец Мирафлорес

Меня всегда удивляло, что среди стольких, почти что взрослых, ребят не находилось ни одного, кого эта ситуация бы задела или хотя бы возмутила, вызывая хоть какое-то противодействие. А может, и задевала, да только страх был сильнее?.. Ведь не даром же существует глупая поговорка, что: наглость – второе счастье… Вот эти «ловители» и брали всех остальных простой неприкрытой наглостью. Это повторялось каждую ночь и не находилось никого, кто хотя бы попробовал остановить наглецов.
Именно в такую глупую «ловушку» в тот вечер попалась и я. Не владея катанием на коньках достаточно хорошо, я старалась держаться от сумасшедших «ловцов» как можно дальше, но это не очень-то помогло, так как они носились по всей площадке как угорелые, не щадя никого вокруг. Поэтому, хотела я того или нет, наше столкновение было практически неизбежным...
Толчок получился сильным, и мы все упали движущейся кучей на лёд. Ушибиться я не ушиблась, но вдруг почувствовала, как что-то горячее течёт по лодыжке и немеет нога. Я кое-как выскользнула из барахтающегося на льду клубка тел и увидела, что у меня каким-то образом жутко порезана нога. Видимо, я очень сильно столкнулась с кем-то из падающих ребят, и чей-то конёк меня так сильно поранил.
Выглядело это, надо сказать, весьма неприятно... Коньки у меня были с короткими сапожками (достать высокие в то время у нас было ещё невозможно) и я увидела, что вся моя нога у лодыжки перерезана чуть ли не до кости… Другие тоже это увидели, и тут уже началась паника. Слабонервные девочки чуть ли не падали в обморок, потому что вид, честно говоря, был жутковатый. К своему удивлению, я не испугалась и не заплакала, хотя в первые секунды состояние было почти что шоковое. Изо всех сил зажав руками разрез, я старалась сосредоточиться и думать о чём-то приятном, что оказалось весьма не просто из-за режущей боли в ноге. Через пальцы просачивалась кровь и крупными каплями падала на лёд, постепенно собираясь на нём в маленькую лужицу...
Естественно, это никак не могло успокоить уже и так достаточно взвинченных ребят. Кто-то побежал вызывать скорую помощь, а кто-то неуклюже пытался как-то мне помочь, только усложняя и так неприятную для меня ситуацию. Тогда я опять попробовала сосредоточиться и подумала, что кровь должна остановиться. И начала терпеливо ждать. К всеобщему удивлению, буквально через минуту через мои пальцы не просачивалось уже ничего! Я попросила наших мальчишек, чтобы помогли мне встать. К счастью, там находился мой сосед, Ромас, который обычно никогда и ни в чём мне не противоречил. Я попросила его помочь мне подняться. Он сказал, что если я встану, то кровь наверняка опять «польётся рекой». Я отняла руки от пореза... и какое же было наше удивление, когда мы увидели, что кровь больше не идёт вообще! Выглядело это очень необычно – рана была большой и открытой, но почти что совершенно сухой.
Когда наконец-то приехала скорая помощь, осмотревший меня врач никак не мог понять, что же такое произошло и почему у меня, при такой глубокой ране, не течёт кровь. Но он не знал ещё и того, что у меня не только не текла кровь, но я также не чувствовала никакой боли вообще! Я видела рану своими глазами и по всем законам природы должна была чувствовать дикую боль... которой, как ни странно, в данном случае не было совсем. Меня забрали в больницу и приготовились зашивать.
Когда я сказала, что не хочу анестезию, врач посмотрел на меня, как на тихо-помешанную и приготовился делать обезболивающий укол. Тогда я ему заявила, что буду кричать... На этот раз он посмотрел на меня очень внимательно и, кивнув головой, начал зашивать. Было очень странно наблюдать, как моя плоть прокалывается длинной иглой, а я, в место чего-то очень болезненного и неприятного, чувствую всего лишь лёгкий «комариный» укус. Врач всё время за мной наблюдал и несколько раз спросил всё ли у меня в порядке. Я отвечала, что да. Тогда он поинтересовался, происходит ли подобное со мной всегда? Я сказала, что нет, только сейчас.
Не знаю, то ли он был весьма «продвинутым» для того времени врачом, то ли мне удалось его каким-то образом убедить, но, так или иначе, он мне поверил и больше никаких вопросов не задавал. Примерно через час я уже была дома и с удовольствием поглощала на кухне тёплые бабушкины пирожки, никак не наедаясь и искренне удивляясь такому дикому чувству голода, как если бы я была не евшая несколько дней. Теперь я, естественно, уже понимаю, что это просто была слишком большая потеря энергетики после моего «самолечения», которую срочно требовалось восстановить, но тогда я, конечно же, ещё не могла этого знать.
Второй случай такого же странного самообезболивания произошёл во время операции, на которую уговорила нас пойти наш семейный врач, Дана. Насколько я могла себя помнить, мы с мамой очень часто болели ангиной. Это происходило не только от простуды зимой, но также и летом, когда на улице было очень сухо и тепло. Стоило нам только чуточку перегреться, как наша ангина была тут, как тут и заставляла нас безвылазно валяться в постели неделю или две, чего моя мама и я одинаково не любили. И вот, посоветовавшись, мы наконец-то решили внять голосу «профессиональной медицины» и удалить то, что так часто мешало нам нормально жить (хотя, как позже оказалось, удалять это необходимости не было и это опять же, было очередной ошибкой наших «всезнающих» врачей).
Операцию назначили на один из будних дней, когда мама, как и все остальные, естественно, работала. Мы с ней договорились, что сначала, утром, пойду на операцию я, а уже после работы сделает это она. Но мама железно пообещала, что обязательно постарается прийти хотя бы на пол часа перед тем, как доктор начнёт меня «потрошить». Страха я, как ни странно, не чувствовала, но было какое-то ноющее ощущение неопределённости. Это была первая в моей жизни операция и я ни малейшего представления не имела о том, как это будет происходить.
С самого утра я, как львёнок в клетке, ходила вперёд-назад по коридору, ожидая, когда же уже всё это наконец-то начнётся. Тогда, как и сейчас, мне больше всего не нравилось чего-либо или кого-либо ждать. И я всегда предпочитала самую неприятную реальность любой «пушистой» неопределённости. Когда я знала, что и как происходит, я была готова с этим бороться или, если было нужно, что-то решать. По моему понятию, не было неразрешаемых ситуаций – были только нерешительные или безразличные люди. Поэтому и тогда, в больнице, мне очень хотелось как можно быстрее избавиться от нависшей над моей головой «неприятностью» и знать, что она уже позади…
Больниц я не любила никогда. Вид такого множества находящихся в одном помещении, страдающих людей внушал мне настоящий ужас. Я хотела, но не могла им ничем помочь и в то же время чувствовала их боль так же сильно (видимо полностью «включаясь»), как если бы она была моей. Я пыталась от этого как-то защититься, но она наваливалась настоящей лавиной, не оставляя ни малейшей возможности от всей этой боли уйти. Мне хотелось закрыть глаза, замкнуться в себе и бежать, не оборачиваясь от всего этого, как можно дальше и как можно быстрей…
Мама всё ещё не появлялась и я начала нервничать, что её обязательно что-то задержит и она, вероятнее всего, так и не сможет прийти. К этому времени я уже устала ходить и сидела нахохлившись у дверей дежурного врача, надеясь, что кто-нибудь всё-таки выйдет и мне не придётся больше ждать. Через несколько минут и правда появился очень приятный дежурный врач и сказал, что мою операцию можно начинать уже через пол часа… если я, конечно, к этому готова. Готова я была уже давно, но никак не могла решиться делать это, не дождавшись мамы, так как она обещала быть вовремя, а обещания мы были привыкшие держать всегда.
Но, к моему большому огорчению, время шло, и никто не появлялся. Мне всё тяжелее и тяжелее становилось ждать. Наконец я по-бойцовски решила, что, наверное, всё-таки будет лучше, если я пойду сейчас, тогда весь этот кошмар намного быстрее окажется позади. Я собрала всю свою волю в кулак и сказала, что готова идти уже сейчас, если конечно он может меня принять.
– А как же на счёт твоей мамы? – удивлённо спросил врач.
– Это будет мой сюрприз, – ответила я.
– Ну, тогда пошли, герой! – улыбнулся врач.
Он повёл меня в небольшую, очень белую комнату, усадил в огромное (для моих габаритов) кресло и начал приготавливать инструменты. Приятного в этом, разумеется, было мало, но я упорно продолжала наблюдать за всем, что он делал и мысленно себе повторяла, что всё будет очень хорошо, и, что я ни за что не собираюсь сдаваться.
– Не бойся, сейчас я тебе сделаю укол, и ты ничего не будешь больше ни видеть, ни чувствовать, – сказал врач.
– Я не хочу укол, – возразила я, – я хочу видеть, как это выглядит.
– Ты хочешь видеть свои гланды?!. – удивился он.
Я гордо кивнула.
– Поверь мне, это не столь приятно, чтобы на них смотреть, – сказал врач, – и тебе будет больно, я не могу тебе этого разрешить.
– Вы не будете меня обезболивать или я не буду делать этого вообще, – упорно настаивала я, – Почему вы не оставляете мне права выбора? Если я маленькая, то ещё не значит, что я не имею права выбирать, как мне принимать мою боль!
Врач смотрел на меня, широко открыв глаза и казалось, не мог поверить в то, что слышал. Почему-то мне стало вдруг очень важно, чтобы он мне поверил. Мои бедные нервы уже видимо были на пределе, и я чувствовала, что ещё чуть-чуть, и по моей напряжённой физиономии польются предательские потоки слёз, а этого допустить было никак нельзя.
– Ну, пожалуйста, я клянусь, что никогда никому этого не скажу, – всё ещё упрашивала я.
Он долго на меня смотрел, а потом вздохнул и сказал:
– Я тебе разрешу, если ты скажешь мне, почему тебе это нужно.
Я растерялась. По-моему я тогда и сама не очень-то хорошо понимала, что заставило меня так настойчиво отвергать обычную, «спасительную» анестезию. Но я не разрешила себе расслабиться, понимая, что срочно нужно найти какой-то ответ, если я не хочу, чтобы этот чудесный врач передумал и всё пошло бы обычным путём.
– Я очень боюсь боли и вот теперь решила это перебороть. Если вы мне по-можете я буду очень вам благодарна, – краснея, сказала я.

Расположен на авеню Урданета, в муниципалитете Боливара-освободителя в Каракасе . Автор проекта – итальянский инженер Джузеппе Орси. Внутреннее убранство дворца отличается особой роскошью. Значительная часть его помещений, в первую очередь те, что связаны с различными историческими событиями, по определенным дням открыты для доступа посетителей .

История

После множества перепланировок, во внутреннем дворе появился фонтан, от которого отходят коридоры, ведущие ко всем залам дворца, вот, некоторые из них: зал Солнца, подаренного правительством Перу ; зал Хоакина Креспо с четырьмя зеркалами из горного хрусталя; зал Варгаса , героя битвы при Бояке; зал послов, где передаются верительные грамоты и зал Аякучо , в честь сражения, в котором сыграл большую роль маршал Антонио Хосе де Сукре .

Первоначально, Мирафлорес служил резиденцией президента Сиприано Кастро , затем Хуана Висенте Гомеса , до 1913 года . С по 1922 год , дворец занимала временная администрация Викторино Маркеса Бустиллоса. В 1923 году , во дворце убили вице-президента Хуана Крисостомо Гомеса, брата президента Хуана Висенте Гомеса. С по 1935 год , во дворце квартировала армия. Во время правительств Элеасара Лопеса Контрераса и Исайса Медины Ангариты, резиденция президента находилась в другом месте. В 1945 году , Ромуло Бетанкур стал первым президентом, который закрепил за дворцом Мирафлорес место нахождения правительства, вместо Федерального дворца.

Президентский архив

Залы

Аякучо

Бояка

Зал Хоакина Креспо (зал зеркал)

Солнце Перу

Зал Варгаса

Напишите отзыв о статье "Дворец Мирафлорес"

Примечания

Ссылки



Первая республика (1811-1812)

Вторая республика (1813-1814)

Третья республика (1816-1819)

Государство Венесуэла (1830-1864)

Соединённые Штаты Венесуэлы (1864-1953)

Республика Венесуэла (1953-н.вр.)

Отрывок, характеризующий Дворец Мирафлорес

В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C"est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C"est bien, c"est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n"ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s"est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu"on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C"est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c"est terrible, les devoirs d"un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d"arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.

Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c"est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L"Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.